Визуальное (как) насилие. Сборник научных трудов

АННОТАЦИЯ ОТ ИЗДАТЕЛЯ:

Визуальная история насилия, насилие и медиатехнологии, насилие как цель и объект искусства, смерть как зрелище, взгляд и сексуальное доминирование, Другой в объективе камеры, повседневные практики визуального насилия в «обществе спектакля» — вот лишь некоторые из тем, затрагиваемые авторами статей, включенных в сборник. Центральной же проблемой является анализ способов интерпретации и репрезентации насилия в различных визуальных практиках (от классического искусства до современной анимации и телевидения), при этом основное внимание уделяется вопросу о том, в какой мере сами визуальные медиа ответственны за производство «насилия», репрессии и принуждения, коль скоро насилие присуще фото- и кинематографическому «аппарату» (термин Ж.-Л.Бодри) по самой их технической природе.

СОДЕРЖАНИЕ

Альмира Усманова Насилие как культурная метафора: вместо введения (5)
НАСИЛИЕ И ВИЗУАЛЬНАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ
Бенджамин Коуп Визуальное и насилие: движущиеся картинки (38)
Андрей Торных Кинематографичность ужасам как симптом модерна (64)
Петр Дениско Конструирование насилия: важность визуального компонента (90)
РЕФЛЕКСИВНЫЙ МЕДИУМ: НАСИЛИЕ КАК ЭФФЕКТ КИНОПОВЕСТВОВАНИЯ
Елена ТолстикРепрессивный конструкт гармоничности (110)
Ольга Романова Саморефлексия медиа в фильмах ужасов 1990-х гг. (127)
Александр Сарна Глаз и война. Технологии насилия в современной американском кинематографе (141)
Эрик Тангерстад Насилие – показанное и увиденное (нап примере фильмов Милчо Манчевского «Перед дождем» и «Прах») (16)
ПОРНОГРАФИЧЕСКОЕ ИМАГО: ВИДЕНИЕ, ВЛАСТЬ, СУБЪЕКТ
Кудроне Жукаускайте Взгляд – (в) мое желание (214)
Анастасия Аенищик Насилие как аксиома: реальное и воображаемое порнографии (226)
Ажеффри Алан Смит Woman tied up in knots: бондаж, садомазохизм и сексуальность в японской рисованной порнографии (комиксы и анимация) 237
ПО ТУ СТОРОНУ ПРИНЦИПА УДОВОЛЬСТВИЯ: ТЕЛО В СОВРЕМЕННОЙ ВИЗУАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ
Маргарита Янкаускайте Темный континент материнства: отчужденность, отвращение, боль (259)
Екатерина Тлод Оппозиция язык–тело в фильме Питера Гринуэя «Записки у изголовья» (277)
Ольга Танеева Феномен шрамирования и его репрезентация в искусстве как особые интимные отношения с телом (288)
(СЮР)РЕАЛЬНЫЕ ВОЙНЫ В ОБЩЕСТВЕ СПЕКТАКЛЯ
Кана Келлер Национализм как товар: продавая 9/11 (303)
Александр Сарна Катастрофа как зрелище: репрезентация событий 11 сентября в дискурсе теленовостей (331)
Айна Казакова Прирожденные убийцы с человеческим лицом (346)

ФРАГМЕНТЫ ИЗ КНИГИ

Из статьи: Альмира Усманова Насилие как культурная метафора: вместо введения
Тема насилия далеко не нова – напротив, это один из «классических» объектов философского анализа. Однако интересующая нас тема – насилие в визуальных репрезентациях — стала актуальной сравнительно недавно. Прежде всего это связано с тем, что опыт визуальной культуры XX в. (от авангардистского искусства до телевизионного репортажа) радикально отличается от опыта предшествующих эпох. Внедрение высоких технологий в сферу визуальности, политики и повседневной жизни во всех ее измерениях коренным образом изменило отношения между реальностью и искусством, но также между человеком и... человеком. Насилию всегда была присуща высокая степень технологичности, но в наше время медиализация и зрелищность оказываются его первостепенными характеристиками: сцена публичной казни в XVII в. не сопоставима со зрелищем террористического акта в начале XXI в. – по своим целям, масштабам, воздействию и размерам «аудитории».
Если мы хотим помыслить насилие, то для начала представим себе, что «насилия не существует», – до тех пор, пока мы дискурсивно его не оформим в процессе нашего размышления [...] Однако я вовсе не отказываюсь от «архивных» подходов к этой проблематике, наоборот — их следует постоянно иметь в виду в качестве культурно-исторического фона. Классические способы анализа феномена насилия не утратили своего значения, - более того, критический потенциал марксизма, психоанализа и феминизма востребован и в новой культурной ситуации. [...]
В последние десятилетия проблема насилия привлекла к себе особое внимание феминистских теоретиков [...] направивших свои усилия на то, чтобы сделать видимыми повседневные практики насилия (от изнасилований до словесного оскорбления, от войны и убийства до пыток, от порабощения до киднеппинга).
Мы ничего не можем сказать о насилии, «как оно существует в реальности» – будучи в то же время окружены его множественными репрезентациями в культуре, первейшей из которых является вербальный язык. Исследования «риторики насилия», осуществленные Мишелем Фуко, Терезой де Лауретис и другими теоретиками, показывают, что представление о насилии, наличествующем в различных социальных институтах, не существовало до тех пор, пока не появилось и не закрепилось в юридическом обиходе понятие «насилие» применительно к тому или иному виду насилия. Введенное Фуко понятие «риторика насилия» означает порядок языка, который конституирует насилие, называет таковым одни типы поведения и события и игнорирует другие, тем самым конструируя объекты и субъекты насилия, а следовательно, и насилие как социальный факт. Отсюда следует, что насилие производится языком, - на это указывает и Жак Деррида.
[...] разграничим два различных модуса интерпретации этого понятия. С одной стороны, речь идет о физическом насилии на экране — насилии-как-оно-показано (репрезентировано). Это насилие очевидно и осмысливается в качестве такового – как художником (автором сообщения), так и зрителем.
С другой стороны, визуальное насилие – феномен более сложный, нежели показ крови и сцен убийства или изнасилования. Оно описывает совокупность техник принуждения (к смотрению) и подавления (взгляда), которые задействованы в любом виде искусства, но наиболее характеры для «кинематографического аппарата» (термин Ж.-Л. Бодри). Этот тип насилия чрезвычайно эффективен в воздействии на зрителя – эффективность его обусловлена бессознательным (или неосознаваемым) характером такого воздействия. Воздействие на зрителя планируется автором произведения, но до конца не предсказуемо. [...]
Например, фильм, изображающий гражданскую войну или восстание, будет насильственным уже исходя из самой темы. Сюжет будет содержать акты насилия, такие как массовые убийства и т.п. Однако вопрос о том, как именно эти акты насилия будут представлены в фильме, – это уже вопрос стиля. Убийство, центральное для сюжета, может быть визуализировано до мельчайших подробностей или, наоборот, полностью устранено из видеоряда и обозначаться неким промежутком, например затемнением кадра. Тем не менее фабула, которую создает зритель, в обоих случаях будет одинаковой - зритель поймет, что произошло убийство. [...]